Человеческая деятельность для климата – что пшик для торнадо

Ученые всего мира согласны с тем, что парниковый эффект существует – концентрация углекислого газа в атмосфере растет с каждым годом. Но далеко не все из них разделяют версию, что именно человек виноват в этом процессе.

Одна зима – не показатель

Год назад зима в России выдалась теплой, и алармисты тут же поспешили обвинить в этом парниковые газы, которые разогревают атмосферу и приближают апокалипсис под названием «глобальное потепление». Не заставили себя долго ждать страшилки типа скорого затопления Лондона и Нью-Йорка, войн за пресную воду и эпидемий из-за ее нехватки. Но эта зима выдалась холодной: побила некоторые температурные рекорды и завалила снегом даже Техас и Ближний Восток. Приверженцам теории глобального потепления пришлось отойти на задний план, пропустив вперед сторонников глобального похолодания.

– Я думаю, что две диаметрально противоположные версии возникли потому, что нет ясного понимания причин происходящих климатических изменений. Инструментальные наблюдения за погодой ведутся всего 180 лет. О том, что с ней происходило ранее, мы можем судить только по летописям. Так, именно из них мы узнали, что в 974-975 годах по Черному морю через Керченский пролив ездили на санях в Константинополь, то есть в нынешний Стамбул. Но также известны и теплые временные отрезки, например в 1854-55 годах, когда в феврале в Европе яблони цвели,

– считает кандидат географических наук, профессор КубГАУ Юрий Ткаченко.

Приводить в качестве довода о глобальном изменении климата характеристики одной зимы как минимум антинаучно, уверен профессор Анатолий Погорелов, завкафедрой геоинформатики КубГУ, доктор географических наук. Потому что погодные явления в течение одного времени года или даже всего года говорят не о перемене климата, а об изменении метеорологической ситуации. Климат не модифицируется в одночасье: на это требуются сотни и даже тысячи лет. Вместе с климатом меняются и земной ландшафт, и процессы, происходящие в Мировом океане: например, одни течения исчезают, другие появляются, суша становится морским дном, а дно становится сушей и т.п.

– Климат – крайне подвижная субстанция. Он связан с изменчивостью атмосферы, процессами в Мировом океане, солнечной активностью и пр., – объясняет профессор Погорелов. – Глобальная трансформация климата – это масштаб климатических преобразований, которые охватывают всю Землю. В этом случае одна и та же картина будет наблюдаться повсеместно, а не на какой-то одной территории. Однако это очень долговременный процесс, который измеряется сотнями человеческих жизней.

Земля сама себе регулятор

Юрий Ткаченко сравнивает реакцию людей на малейшие погодные колебания с ощущениями бабочки, век которой длится всего несколько месяцев. Если бы она обладала человеческим разумом, наверняка ее приводила бы в ужас смена времен года. Например, став бабочкой в апреле, насекомое уже в мае било бы тревогу из-за повышающейся температуры, а в августе кричало бы о глобальном потеплении и грядущей в связи с этим катастрофе. В сентябре бабочка была бы уже не так в этом уверена, а в октябре думала бы, что грядет глобальное похолодание.

– Мы пытаемся судить о глобальных процессах по очень короткому периоду – фактически по одной-двум человеческим жизням, тогда как для планеты человеческий век – что для нас короткая жизнь насекомого, всего лишь миг, – продолжает Юрий Ткаченко. – И когда мы не можем объяснить происходящее за окном, прибегаем к самому простому объяснению: виноват человек, его антропогенное влияние на климат. Да, парниковый эффект имеет место, концентрация углекислого газа в атмосфере довольно высокая. Но виновен ли в этом человек? Возможно, это естественный процесс, и так уже было. Повторюсь, нам просто не с чем сравнивать. Но, например, в Мировом океане сконцентрирован огромный запас CO2 в жидком виде – он поглощает газ из атмосферы. А при нагревании снова отдает его. Так что в этом уравнении очень много неизвестных.

Однако то, что за последние 130-140 лет концентрация CO2 в атмосфере увеличилась более чем в полтора раза, – научно доказанный факт. Объяснить это можно, например, колоссальным сжиганием углеводорода: газа, нефти, угля и других полезных ископаемых. То, что накапливалось в земле миллионы лет, сжигается за какие-то годы и поступает в атмосферу в виде колоссальных выбросов СО2 и метана. Но достаточно ли этого для разогрева естественной газовой оболочки, защищающей нашу планету от радиации, – вопрос.

– Потому что у Земли есть масса саморегулирующих эффектов, которые позволяют ей соблюдать равновесие в климате, – рассуждает Анатолий Погорелов. – Здесь, если в одном месте убыло, то в другом прибыло; если где-то нагрелось, то где-то охладилось. Например, если в одном месте Мирового океана чересчур горячо, то течение несет теплый поток туда, где холодно, – как Гольфстрим, например. А если повышается концентрация углекислого газа в атмосфере, то увеличивается и биота (совокупность всех видов живых организмов и растений), которая поглощает этот газ.

К группе ученых, которые сомневаются в масштабах приписываемых парниковому эффекту воздействий на атмосферу, относится еще один кубанский ученый-синоптик, кандидат географических наук Игорь Харитонов.

– Считается, что один из существенных вкладов в разогрев атмосферы вносит метан, и повышение его концентрации напрямую связывают с разведением скота. Я десять лет возглавлял Северо-Кавказский филиал ВНИИ охраны природы, изучал, от чего зависит численность того или иного вида животных, как она влияет на всю экосистему и прочее, и могу смело утверждать, что это чушь. Все вместе взятые парнокопытные мира со всеми фермами никак не могут навредить планете.

С Харитоновым согласен и Погорелов:

– Да гораздо больше метана поступает в атмосферу в результате деградации многолетней мерзлоты, чем от всей скотины! Это уж точно абсурдная теория.

«Подогрели» интерес

Скепсис по отношению к опасности, приписываемой парниковым газам, вызывает еще и откровенная политизированность этой темы. Ее раскручивание началось еще с Римского клуба, а в 1990-х годах эта тема стала особенно модной из-за внимания, уделенного ей вице-президентом США Альбертом Гором. Он заработал на ней немало политических очков, а в 2007 году даже удостоился Нобелевской премии мира за позже раскритикованный учеными документальный фильм о влиянии человека на климат. Тогда заявлялось, что если человечество не снизит объем выбросов промышленного углерода в атмосферу, то в ближайшие годы растают льды в Антарктике, поднимется уровень Мирового океана, утонут прибрежные города и пр. Но мир пока держится.

– Сильно смущает торговля квотами на эмиссии парниковых газов, – говорит профессор Ткаченко. – Когда одни страны, в которых не развита или слабо развита индустрия, продают свои квоты промышленным гигантам и зарабатывают на воздухе. Или когда все страны подписывают Киотский протокол об ограничении выброса парниковых газов в атмосферу или Парижское соглашение о том же, а США, заварившие всю эту кашу, стоят в стороне. Вот такие истории – это не про науку, не про экологию, а про политику.

Но, вообще, человек сильно много о себе думает, когда считает, что может существенно повлиять на климат планеты. Например, углекислый газ в гораздо большем количестве, чем автомобили и производства, вырабатывают вулканы. А энергия обычного среднего циклона – это 500 тысяч атомных бомб, при этом они наблюдаются в атмосфере каждые три дня – и ничего, Земля не погибла, человечество живехонько. Сравнивать эту энергию с той, что производит человек, просто неуместно.

Но это не значит, что мы можем творить, что в голову придет, загаживая планету. Как бы там ни было, производства и автомобили загрязняют воздух, доказательство чему – смог, висящий над городами, например, как в Индии, Китае, Замбии. Безусловно, промышленность и неуемная человеческая жажда потребления катастрофическими темпами плодят мусор и отравляют почву и водоемы химией. Это реальная опасность, от которой уже сейчас гибнет планета. 

Источник: Краснодарские известия