Russian journal of Criminology: journal. Vol. 15. - Is. 1., 2021, P. 144-151. 10.17150/2500-4255.2021.15(1).144-151.

В работе рассмотрены вопросы о самостоятельной криминализации пыток и содержании их субъективной стороны. Автором изучены особенности квалификации преступного деяния, ответственность за которое предусмотрена п. «д» ч. 2 ст. 117 УК РФ. На основании анализа международного законодательства и законодательства стран автором делается вывод о необходимости выделения новой статьи в рамках главы 16 УК РФ, которая устанавливала бы уголовную ответственность за пытки. В работе акцентируется, что пытки должны иметь квалифицирующие признаки, что в свою очередь подразумевает закрепление дифференцированной ответственности в зависимости от объективных и субъективных признаков. Автором не оставлены без внимания факультативные признаки субъективной стороны пыток. Пытки же всегда совершаются только с прямым умыслом и направлены на достижение конкретной цели. Автор приходит к выводу, что при квалификации пыток правоприменителю необходимо установить весь комплекс факультативных признаков субъективной стороны преступления, так как именно мотивы и эмоции позволяют выявлять цель преступного деяния, а цель для рассматриваемого преступления, в свою очередь, является обязательным признаком состава преступления.

Улитин И.Н. Дискуссионные вопросы квалификации убийства по мотиву кровной мести // Современная юридическая наука и практика: актуальные проблемы: сборник научных статей по материалам V Международного научно-практического форума магистрантов, аспирантов и молодых ученых (Саратов, 20 марта 2020 г.) / ФГБОУ ВО «Саратовская государственная юридическая академия». – Саратов : Изд-во ФГБОУ ВО «Саратовская государственная юридическая академия», 2020. С. 231-233.

Улитин И.Н. Содержание субъективной стороны доведения до самоубийства: дискуссионные аспекты // Следственная деятельность: проблемы, их решение, перспективы развития: материалы III Всероссийской молодёжной научно-практической конференции (Москва, 25 ноября 2019 года) / под общ. ред. А.М. Багмета. – М.: Московская академия Следственного комитета Российской Федерации, 2020. С. 232-234.

В статье рассматриваются спорные вопросы определения места эмоций в структуре состава преступления. Приведены две противоположные позиции относительно включения эмоций в систему его признаков. Автор отмечает, что одна группа ученых придерживается позиции, что эмоции являются факультативным признаком субъективной стороны преступления, другая утверждает, что они входят в характеристику субъекта преступления. В работе обосновывается вывод о необходимости рассмотрения эмоций в качестве самостоятельного признака субъективной стороны преступления. В статье затронуты проблемы определения места аффекта в рамках состава преступления, его соотношения с вменяемостью и виной. При этом анализируется опыт зарубежного законодательства. В результате осуществленного анализа констатируется наличие необходимости более глубокого изучения роли эмоций в уголовном праве, а также их более детального законодательного закрепления в положениях как Общей, так и Особенной частей Уголовного кодекса РФ.

В статье рассматриваются некоторые вопросы субъективной стороны убийства матерью новорожденного ребенка. Автором в работе отстаивается позиция, что детоубийство совершается только при внезапно возникшем прямом или косвенном умысле. Кроме того, установлено, что возникновение мотива при инфантициде имеет биологическую окраску, вызванную социальными факторами. Данный биологический факт связан с материнским инстинктом. Проанализировав существующие в науке точки зрения, автор делает вывод, что психотравмирующая ситуация, указанная в ст. 106 УК РФ, объединяет признаки и объективной, и субъективной стороны преступления.